Артем Генкин: Государственную криптовалюту первым может запустить Китай

В декабре 2019 года банк Merrill Lynch признал биткоин лучшей инвестицией за последние 10 лет — настолько, что поверившие в него инвесторы заметно выиграли по сравнению с вложениями в американский фондовый рынок. Но что же препятствует превращению криптовалют в полноценный инвестиционный актив? О будущем цифровых валют, в том числе в России, о том, готовы ли они потеснить доллар и другие национальные валюты, а также о перспективах процедуры STO «Инвест-Форсайту» рассказал Артем Генкин, специалист в области теории денег и финансовых инноваций, доктор экономических наук, профессор, президент АНО «Центр защиты вкладчиков и инвесторов». Беседа состоялась в рамках IX Гайдаровского форума, организованного РАНХиГС, где будущему цифровых валют была посвящена отдельная профильная сессия.  Профессор, доктор экономических наук, президент АНО «Центр защиты вкладчиков и инвесторов» Артем Генкин. — Артем Семенович, каковы основные тренды на рынке криптовалют, с чем рынок вступил в 2020 год? — В первую очередь рынок криптовалют наконец обрел четкость, сформировался в качестве совокупности совершенно разнообразных инструментов. Сами мотивации появления последних очень различны, и вследствие этого их краткосрочная и особенно долгосрочная судьба будет очень разной. С одной стороны, по-прежнему существуют криптовалюты, основной функцией которых является замещение фиатных, то есть государственных, денег в области выполнения функций средств платежа. С другой стороны, стало очевидно, что у значительной части криптовалют есть и функции инвестиционного актива. До определенного времени обе функции успешно совмещались. Также в качестве отдельного сектора крипторынка — и это отмечают не только практики, но и ученые-экономисты — выделились мошеннические криптовалюты. Это так называемый скам, то есть криптовалютные проекты, которые изначально имеют целью обман инвесторов. Еще один интересный момент заключается в том, что достаточно крупные игроки рынка, например Ripple, который стабильно входит по оборотам в первую десятку криптовалют, а также Stellar, оказались востребованы не физическими лицами, а финансовым сектором. И если на первом этапе развития крипторынка существовало убеждение, что криптовалюты — это скорее такая «игрушка» для широких слоев населения, то сегодня они стали востребованы в самых разных отраслях, в том числе могут служить интересам организаций и юридических лиц. — Интерес инвесторов к криптоактивам сохраняется? — На Гайдаровском форуме был представлен доклад группы ученых РАНХиГС, где они в том числе проанализировали на богатом эмпирическом материале динамику курса ведущих криптовалют в сравнении с динамикой биржевого индекса S&P 500. Как оказалось, корреляция между ними отсутствует, то есть движение курса криптовалют не повторяет флуктуаций, которые испытывает традиционный финансовый рынок (рынок акций, облигаций, иных финансовых инструментов, выраженных в долларах, евро и других фиатных валютах — ред.). Какие стоит сделать из этого выводы? С одной стороны, можно было бы порадоваться, что наконец появился актив, свободный от влияния «гримас» традиционного финансового рынка. Ведь не секрет, что в случае с последним время от времени, к сожалению, случаются и манипуляции с ценообразованием, и инсайдерские громкие истории, не говоря уже о диктате крупных маркет-мейкеров. И вот появляется новый рынок, где ничего этого нет, с новым классом активов, что позволяет диверсифицировать риски, а значит, их стоит привлекать в портфели ведущим инвестиционным институтам мира. На самом деле такой подход имеет право на жизнь, но с одной существенной оговоркой: чтобы такой класс активов рассматривался в качестве инвестиционного, необходимо убрать с рынка скам-составляющую. Ведь мы же понимаем, что динамика курса условных акций «МММ» тоже не зависит от курса акций «Газпрома» или любой из 500 ведущих американских компаний. Но это же не повод включать их в инвестпортфель. Так что сначала необходимо избавиться от активов, стоимость которых гарантированно через какое-то время упадет до нуля, а затем уже действительно использовать оставшуюся часть для инвестиций. — Есть ли рецепт, как это сделать? — Сегодня ни у кого нет «магического кристалла», чтобы понять, какие криптоактивы хорошие, а какие плохие. Наверное, должно быть сочетание инструментов фундаментального технического анализа и бдительного мониторинга рынка со стороны регуляторов, саморегулирующихся организаций и крупнейших игроков. И, конечно же, неоценимую роль в этом вопросе должно сыграть криптосообщество. — Как развивается сегодня регулирование крипторынка?  — В представленном сегодня докладе озвучен тезис о том, что в целом в большинстве развитых стран мира регуляторы не ставят цели провозгласить запрет на оборот криптоинструментов. Но не стоит забывать, что у них есть огромное множество инструментов более тонкого и порой даже более неприятного для недобросовестных игроков рынка контроля. Именно они позволяют регулятором выставлять собственные требования и ограничения, если хотите, устанавливать условия и правила игры. По крайней мере, есть несколько областей, в которых они это делать могут: прежде всего это так называемые KYC- и AML-мероприятия. То есть это антиотмывочные мероприятия, связанные с обязательной идентификацией участников сделок на крипторынке. Это все вопросы, связанные с налогообложением, причем речь идет и о налоге на прирост капитала, и о налоге на доходы физических лиц от операций с криптовалютами, и об НДС. Кроме того, в последнее время в связи с резким ростом популярности такой модели операций с криптовалютами, как Security Token Offering (STO), актуальной стала и тема контроля за ней со стороны регулятора. А также контроля за профессиональной деятельностью участников рынка STO. — Если говорить о процедуре STO, как вы оцениваете ее перспективы? Будет ли к ней расти интерес инвесторов? — С одной стороны, у STO есть очевидное преимущество по сравнению с процедурой IPO, принятой на традиционном финансовом рынке. STO позволяет достичь такого же результата, то есть обеспечивает привлечение инвестиционных ресурсов в проект, но требует на порядок меньших временных затрат, денежных ресурсов, а также предполагает заметно более низкий барьер входа на этот рынок. С другой стороны, STO выигрывает и в сравнении с уже привычной для крипторынка процедурой ICO — тут все значительно более прозрачно, защищеннее выглядит и позиция инвесторов, и, как следствие, намного меньшим оказывается процент откровенно мошеннических предложений. Таким образом, с учетом всех преимуществ, STO выступает как гибридная или, если хотите, конвергентная процедура, нечто среднее между ICO и IPO. И в этом качестве, рискну предположить, что в 2020 году, если не по количеству проведенных, реализованных проектов, то по общим показателям привлеченных средств STO перегонит или окажется сопоставимо по результатам как с ICO-, так и с IPO-процедурами. — Каковы перспективы такого инструмента, как цифровые валюты центральных банков? — Год назад на профильной сессии Гайдаровского форума присутствовал представитель Центрального банка Швеции, который с достаточно большим энтузиазмом рассказывал об опыте своей страны, где только-только был запущен проект, связанный с использованием централизованной криптовалюты. На этот раз на посвященной будущему цифровых валют сессии форума его не было. Возможно, это стало следствием того, что экспериментов такого рода стало заметно больше: во всем в мире их уже больше десятка, в том числе на них решились экзотические страны вплоть до Уругвая и Маршалловых островов. Но, с другой стороны, заметно снизился и статус таких экспериментов, сегодня уже нельзя с уверенностью говорить о том, что в ближайшие месяцы кто-то из них окажется реализованной на практике историей, принятой на вооружение какой-либо национальной экономикой. Конечно, особняком стоит венесуэльский эксперимент с так называемой государственной криптовалютой El Petro. Строго говоря, по формальным признакам последняя все-таки не относится к государственным криптовалютам. С другой стороны, Венесуэла поставила абсолютный мировой рекорд по годовой инфляции, за 2018 год достигшей 1,3 миллиона процентов. И понятно, что в попытках сохранить осколки национальной экономики все эксперименты хороши. Однако открытым остается вопрос: стоит ли это называть успешным примером попытки внедрения цифровой валюты центральным банком страны? Ответ, наверное, нет. — В каких регионах стоит ждать запуска государственных цифровых валют? — Если говорить о том, увидим ли мы в ближайшие несколько лет удачный, полностью реализованный эксперимент, в результате которого появится централизованная криптовалюта того или иного центробанка, то для разных регионов я бы дал различные прогнозы. Почти уверен, что такая валюта не появится в Евросоюзе. Европейский центральный банк (ЕЦБ) вступает сейчас скорее как некий инструмент консолидации, в том числе вследствие Брекзита, который напугал европейскую элиту и еврочиновников. Поэтому та же Эстония, не так давно обратившись в ЕЦБ с запросом на проведение такого эксперимента, получила отказ. Я думаю, что с таким же отказом столкнется любая европейская страна, которая попросит разрешение на такой шаг у еврорегулятора. Так что в Европе такие эксперименты вряд ли состоятся. А вот в других регионах мира мы вполне можем увидеть реализованные проекты такого рода. Прежде всего такой страной может стать Китай с его уникальной концентрацией политической и экономической власти и контролем над банковским и финансовым сектором, что позволяет практически одним командным решением внедрить такую финансовую инновацию. Также нельзя полностью исключать, что на внедрение государственных цифровых валют пойдут мелкие экзотические страны, которые испытали на себе все последствия долларизации экономики (сегодня в мире несколько десятков стран, где национальная валюта привязана к доллару США, к французскому франку или к фунту стерлингов). Возможно, именно в таких странах как раз и победит идея эксперимента, как это уже случилось на Маршалловых островах. Другое дело, что все эти страны, как правило, небольшие, и для мировой экономики такой эксперимент, конечно, будет не столь чувствителен, как, например, в случае Китая. — В 2020 году криптовалюта как актив останется на рынке?  — На мой взгляд, криптовалюты как актив уже никуда не исчезнут. Они будут существовать независимо от того, каким будет нормативное поле регулирования в рамках Российской Федерации: российский пул криптоинвестров, хоть и является существенным для рынка криптовалют, все-таки не критичен для него. В то же время от наших законодателей, от их воли, компетентности, решительности, конечно же, зависит, насколько совершение операций с этим классом активов будет доступным для наших граждан. Здесь прогнозы давать не решаюсь, но надеюсь на то, что здравый смысл будет торжествовать. Беседовала Ольга Блинова

• 02:00 Серый майнинг и рост биткоина: как регулируется криптобиржа в Казахстане