Биржа управления будущим

3 августа, KrasnoyarskMedia. Финансовый кризис, снижение показателей ведущих экономик мира. Все это та самая "новая реальность", с которой мы психологически смирились, но в практическом плане не приспособились. Период выживания затянулся. О том, можно ли изменить ситуацию коренным образом и какова в этом роль России, размышляет лидер общественного движения "Возрождение" Александр Чухлебов. — Мироваяфинансовая система не только регулярно генерирует глобальные экономические кризисы, но и препятствует переходу к новому технологическому укладу. Россия, интегрированная в эту систему не на первых ролях, более других стран заинтересована в создании и развитии новых финансовых инструментов и институтов, — таков ключевой тезис эксперта. Кризис может затянуться на 180 лет — В двух словах, каков диагноз экономики XXI века? — Давайте все же в трех словах: "всеобъемлющий перманентный кризис". Стартовав на заре III тысячелетия крахом доткомов (компаний, бизнес-модель которых целиком основывается на работе в Интернете), он усилился в 2008 году, когда лопнул гигантский ипотечный пузырь. С тех пор негативная ситуация лишь драматизируется, захватывая все новые позиции. — Нет даже признаков оздоровления? — Экономисты и политики тщетно выискивают малейшие признаки оздоровления, цепляясь за мизерные цифры роста в отдельных секторах экономики. Однако реальность показывает, что это всего лишь температурные девиации у больного лихорадкой. Более основательные показатели по-прежнему вызывают серьёзные опасения. — Каковы основные маркеры неблагополучия? — Это нестабильность мировых и региональных рынков, парадоксальная волатильность цен в сырьевом секторе. Продолжается кризис среднего класса, выражающийся в его сокращении и параллельном увеличении разрыва между богатыми и бедными. Растет уровень военных и политических рисков. Эти и другие факторы позволяют говорить о приближении долговременной волны рецессии, которая может продлиться до 180 лет, и по сравнению с которой американская Великая депрессия или российские "ревущие 90-е" покажутся "лёгкой простудой". Революция уже началась — Но ведь кризис все же начался не с доткомов? — Предпосылки для ухудшения ситуации сложились ещё во время нефтяного кризиса 70-х годов прошлого века. Именно тогда был выработан ряд инструментов – таких, как понижение ставок, пирамида госдолга, глобализация и вынос промышленности в страны "третьего мира" – позволивших ненадолго сохранить мировой экономический рост. Но сегодня эти инструменты больше не работают. Причина того, что надвигающуюся рецессию не удаётся остановить привычными средствами, заключается в исчерпании ресурса экономического роста, основанного на пятом, постиндустриальном технологическом укладе. Базирующийся на глобализации и неоколониальной эксплуатации развивающихся стран, постиндустриализм породил финансово-экономическую систему, которая неспособна решить накопившиеся проблемы. — И Россия "успешно" интегрировалась в систему… — Для России усугубляется тем, что наша страна включилась в мировую финансовую систему в тот момент, когда лидирующие позиции были заняты, а основные рынки – распределены. Поэтому для нас стратегия догоняющего развития является заведомо проигрышной. Даже если мы будем бежать со всех ног, то этого будет недостаточно, чтобы даже оставаться на месте. Единственный способ для России не только избежать рисков рецессии, но и занять лидирующие роли в мировой экономике, в технологиях, социальном устройстве, науке и производстве смыслов – это первой сойти с проторенной дороги постиндустриализма на путь шестого, трансиндустриального уклада. — Необходима новая технологическая революция? Какой она будет? — Очередная технологическая революция будет сложнее той, что ознаменовала переход от использования мускульной силы человека, животных, энергии воды и ветра к мощи пара и нефти. Она потребует изменения привычных принципов всех сфер деятельности – от науки и образования до планирования и управления. Трансиндустриализм предполагает наличие развитой транспортной, энергетической и коммуникативной инфраструктуры, служащей для обеспечения равного развития регионов-кластеров. Он требует снятия всех искусственных барьеров – административных, финансовых и правовых. Кроме того, необходимо долгосрочное, на 50-100 лет, планирование по всем направлениям. От разбитых дорог к Марсу — Что мешает старту технологической революции? — Очевидно, что современные финансовые институты не в состоянии обеспечить решение этих задач. Причина проста: большинство их не предполагает прямой коммерческой отдачи, а если она и предполагается, то в относительно удалённом будущем. В то же время, большинство финансовых инструментов требуют коммерческой отдачи под неподъёмно высокий (для инфраструктурных, к примеру, проектов) процент на горизонте планирования не более 3-5 лет. Главной проблемой является риск роста инфляции при реализации глобальных инфраструктурных проектов. Именно поэтому финансовый блок правительства РФ вынужден "утилизировать" излишки доходов в ценных бумагах США, долларах и евро. И точно так же поступают другие государства-кредиторы внешнеторгового дефицита "развитых стран". Есть проблема и политического использования финансовых инструментов. Так, одним из видов применяемых против российской экономики санкций стали финансовые, что сразу отсекло наши предприятия от возможности получения кредитования, именуемого "длинным". Хотя, как мы теперь понимаем, кредитная линия сроком на год или даже на три не может считаться таковой. — Вы обозначили глобальные проблемы, выход из которых неочевиден. — Тем не менее, то, что сейчас выглядит, как проблема, может сыграть свою роль для быстрого и эффективного выхода России на лидирующие мировые позиции. Логика перехода к трансиндустриальному укладу требует от нас реализации большого массива сложных инфраструктурных и технологических проектов, а позиция геополитических партнеров вынуждает искать новые инструменты финансирования. И такие инструменты уже существуют. В ближайшем будущем мы, несомненно, увидим расширение сетевого взаимодействия между людьми и структурами различного типа. Уже сейчас краудфандинг, или по-русски – складчина, позволяет реализовать такие сложные проекты, как съёмка художественных фильмов. Яркий пример – фильм Андрея Шальопы и Кима Дружинина "28 панфиловцев". Важно, что в его финансировании принимали участие не только государственные органы России и Казахстана, но и обычные граждане, а также коммерческие предприятия. Развитие блокчейна и таких сервисов, как портал Госуслуг, позволит нацелить подобное взаимодействие на реализацию более широкомасштабных проектов. Понятно, что инвесторами, нацеленными на длительные проекты, не могут выступать коммерческие банки. Понадобится создание структур, способных управлять долгосрочными проектами, а их вкладчиками будут выступать владельцы "старых", долгоживущих капиталов, для которых отдача на коротком сроке в 3-5 лет не столь критична, как сохранение капитала или приобретение дополнительных преимуществ на длительном отрезке времени. — Кто эти инвесторы, способные рискнуть? — Такими инвесторами могут быть государства и союзы государств: Ватикан, РПЦ, религиозные ордена и монастыри. Вместе с тем, в условиях отмирания привычных финансовых инструментов, среди клиентов вновь возникших структур – будут ли они называться банками или фондами – могут быть и менее крупные инвесторы. Ещё один нюанс, который следует учитывать при создании "длинных" финансовых инструментов – они не должны быть подвержены инфляции. Значит, отдача от них должна выражаться в нематериальных, но ощутимых дивидендах, которые обычным способом получить невозможно либо очень дорого. Допустим, если вы финансируете проект по терраформированию Марса, через 100-150 лет у ваших потомков должно появиться преимущественное право на приобретение участков на этой планете. Возможность конвертации этого права в живые деньги, безусловно, должна сохраниться, но она должна либо существенно ограничивать, либо вовсе ликвидировать неимущественные права. — До терраформирования Марса нам ещё далеко… — Безусловно, в наши дни, особенно в депрессивных регионах, существует множество текущих задач, требующих немедленного решения. Здесь не идёт речь ни о длинных проектах, ни о каких-то особо привлекательных возможностях. Нужно восстанавливать и строить заново инфраструктуру, привлекать специалистов и т. д., для чего необходимо ввести в оборот "гезелевские деньги" – краткосрочные финансовые обязательства, распространенные на частных лиц, ограниченные действием во времени и пространстве (т. е., имеющие хождение строго на определённой территории и подлежащие погашению в течение короткого срока – обычно в пределах одного года), показали себя хорошим способом быстрого оживления экономики на небольшой территории. Немонитарный потенциал — Сегодня активно обсуждаются новые финансовые инструменты. Криптовалюта, блокчейн, ICO… Какова их роль в "прыжке из кризиса"? — Скоро все они станут традиционными финансовыми инструментами. Нам же потребуются инструменты для обслуживания "экономику интеллекта". Существует ряд услуг, немонетизируемых напрямую, но крайне востребованных. Поэтому нам потребуется "Немонитарная биржа", задачей которой станет обмен немонетарных активов на монетарные, монетарных на немонетарные и немонетарных на немонетарные. Ещё один ныне отсутствующий вид квазифинансовых инструментов – "Знаниевая биржа". По сути, это глобальное учреждение, в чьём распоряжении будет находиться база данных о научных разработках и исследованиях. Его задачей станет соединение потенциальных заказчиков с производителями знаний. Поскольку заказчики, как правило, плохо представляют себе, в чём они действительно нуждаются, эта структура должна сосредоточится на выработке технического задания и поиске подходящего исполнителя. Итоги такого сотрудничества, выраженные в конкретных, применимых на практике, разработках станут стабильным источником биржевого дохода. Местом привлечения финансов и определения адекватных рейтингов территориям и предприятиям может стать "Биржа управления будущим", где будут котироваться стратегии, планы развития, прогнозы и прочие документы, ценность которых сейчас сведена к нулю из-за приписок и искажений. Но в условиях, когда правдивый и ответственный прогноз приносит немалые дивиденды, а его рейтингование независимым институтом делается на основе соотнесения с реальным положением дел по достижении оговоренных реперных точек, ситуация должна измениться. И это не фантастика. Большинство из этих инструментов уже существуют и действуют. Мы можем и должны использовать их для обеспечения побеждающего прорыва России в новый трансиндустриальный технологический уклад. Для этого нужна лишь политическая воля.

• 07:23 Чанпэн Чжао назвал ажиотаж вокруг мемкоинов «немного странным»
• 06:59 Джим Крамер: Биткоин заслуживает отдельного места в инвестиционном портфеле