Регулирование криптовалют: возглавит ли государство процесс ...

В пресс-службе Банка России Forbes подтвердили, что в настоящий момент ЦБ и заинтересованные ведомства вырабатывают совместную позицию в отношении статуса криптовалют, после чего будут определены подходы к их регулированию. В Госдуме создали межведомственную рабочую группу по оценкам рисков оборота криптовалюты, которая, по словам ее руководителя Элины Сидоренко, в перспективе подготовит рамочный документ, некий унифицированный правовой акт, проясняющий экономический и юридический аспекты оборота криптовалют. Криптоиндустрия стремительно развивается, привлекая инициативных предпринимателей и достаточно большой интеллектуальный ресурс. Однако, по словам основателя и генерального директора блокчейн-платформы Waves Александра Иванова, остается серьезный сдерживающий фактор: пока что для бизнеса есть риски нахождения в серой зоне. Каждый предприниматель расставляет приоритеты сам, а для минимизации рисков предприниматели выжидают, когда будет озвучена четкая позиция регулятора. При разрешительной позиции «криптовалюты и технология блокчейн должны существенно оптимизировать экономические процессы и обеспечить ощутимую прибавку к ВВП», уверен он. По данным Центробанка Англии, введение собственной криптовалюты в экономику обеспечит ВВП прибавку в 3% — за счет снижения процентных ставок и операционных издержек. Цифровая валюта не нуждается в посредниках для урегулирования сделки, а деньги непосредственно переходит от одной стороны к другой. Становится все более нецелесообразным тратить время, ресурсы и энергию на запрет криптовалют. Помимо ресурсов, сэкономленных  и освободившихся в результате прекращения преследования и подавления пользователей биткоина, государство получит дополнительный доход. По словам эксперта по блокчейну и основателя компании Block Notary Игоря Баринова, инвестиции физлицами в криптовалюту, трансграничные переводы, даркмаркет-криптовалюты и сегодня интегрируются в экономику без участия государства. Регулирование использования криптовалют в экономике позволит поставить ворота, на которых государство будет иметь возможность собирать налоговые доходы в виде налогов. Смена стратегии Блокчейн, лежащий в основе криптовалют уже активно используется банками, сам по себе, оставаясь собственно технологией децентрализованных баз данных, он нигде не запрещен и поощряются регулятором к использованию: «Блокчейн называют позитивным примером перехода технологии из мира Биткоин в мир бизнеса. Известны примеры пилотирования блокчейн-проектов в банковской сфере, страховании, электронном документообороте и других», — рассказывает Игорь Баринов. Все дело, однако, в том, что блокчейн и криптовалюты представляют собой взаимосвязанные экосистемы. Блокчейн, взятый отдельно, вне оборота криптовалют, остается фрагментарным элементом, сохраняя за собой только часть потенциала и преимуществ новых технологий, хотя и не вызывая опасения регулятора. По словам руководителя Центра развития FinTech & Blockchain Фонда «Сколково» Павла Новикова, криптовалюты можно сравнить с аспирином, который разгоняет застоявшуюся в венах кровь. Обращение к ним — прямой путь к стремительной цифровой трансформации, что станет серьезным экономическим стимулом, ускорив все бизнес-процессы. Никакие запреты не остановят все более мощные криптовалютные потоки, они лишь уйдут в теневой сектор, оставив государство без доходов от налогов и в технологическом вакууме, исключая их использование законопослушными участниками оборота: «Без регулируемой криптовалюты большинство финтех-пилотов на базе блокчейна рискует остаться локальными, а для перехода на уровни и федеральный и международный необходима интеграция криптовалют — это позволит создать мощные международные бизнес-цепочки, в десятки раз увеличить скорости и усилить доверие между всеми участниками», —  уверен Новиков. На смелые эксперименты решаются уже крупные участники рынка. В августе 2016 года четыре крупных банка — швейцарский UBS, немецкий Deutsche Bank, испанский Santander и американский BNY Mellon — заявили о намерении создать новую цифровую валюту. Кроме того, блокчейн совсем не единственная технология, которую бизнес адаптирует из мира криптовалют. Как рассказал Игорь Баринов, в 2016 году российские банки и стартапы показывали решения c элементами криптографии, известной как «доказательства с нулевым разглашением» (Zero Knowledge Proof). Применения таких доказательств известны в криптовалютах Zcoin, Zcash. Решения с технологиями ZPK представили консорциум банков Мастерчейн, РосЕвроБанк, стартап IDX акселератора ФРИИ. Большинство решений предлагают механизм обмена знаниями о персональных данных, без раскрытия самих данных. Количество пилотов на основе ZKP в России обгоняет другие страны и это позитивный показатель. При переходе в промышленную эксплуатацию такие проекты будут вызывать беспокойство регулятора, но не блокирующее, как использование технологий криптовалют для создания новых криптовалют. Тем не менее, надо оставаться реалистом и не ждать от Центробанка «стартаперского» мышления, уверен Павел Новиков, поскольку современный финтех на базе критовалют — явление, не имеющее аналогов в истории, он выходит за рамки традиционной экономики настолько, что что еще никто не смог собрать весь спектр кейсов и областей применения криптовалют: «Биткойн — очень сложный и рискованный инструмент: это и валюта, и товар, и ценная бумага и даже средство накопления и, как следствие, спекуляций. Для создания регуляторной базы в разных странах выделяют один их этих аспектов, рассказывает эксперт. — Сейчас в авангарде криптореволюции находится Китай, он не может закрывать глаза на гигантские обороты криптовалют и майнинговую индустрию, за ним сейчас многие наблюдают». Из отчета по обороту биткоинов видно, что за последние полгода около 97% процентов торгов приходится на 3 китайских биржи с основной валютой юань — несмотря на то, что операции с ним для юридических лиц запрещены. Более того, Китай благодаря дешевой электроэнергии обладает огромными мощностями для майнинга — эмиссии «виртуальных монет», почти вся крипта производится на китайских биткоин-фермах. Российскому регулятору остается решить, что такое биткоин и другие криптовалюты: валюта, финансовый инструмент, товар или некий денежный суррогат. Сложный и противоречивый Один взгляд на карту, высвечивающую статус криптовалют в мире, доказывает, что большинство стран настроены позитивно-выжидающе, это вся Северная Америка, часть Евросоюза во главе с Германией и такие гиганты финтех-мысли как Китай. Ожидание, однако, вынужденное. По утверждению Элины Сидоренко, страны охвачены «нормативным вихрем», не существует единой нормативной базы, даже настроения разнятся: позитивная оценка исходит от Европейской банковской администрации (EBA), и Содружества наций. Европейское управление по надзору за рынком ценных бумаг (ESMA) и Европарламент занимают нейтральную позицию. В ряде стран присутствует либо рекомендации регулятора, как в США на федеральном уровне, в Германии и Норвегии, либо уже выработана соответствующая регуляторная база: например, в штате Нью-Йорк осуществляется лицензирование деятельности лиц, занимающихся оборотом криптовалют, лицензия стоит около $5 000, регулирование есть в Великобритании и Швеции. Под прямым запретом криптовалюты лишь в единичных государствах: таких как Бангладеш и Эквадор. Что касается определения, то ряде стран ЕС криптовалюты приравниваются к «платежному средству» и не облагаются НДС. Преимущество этого статуса — понятная юридическая и экономическая интерпретация и возможность для каждой страны разработать свою собственную национальную криптовалюту, введя новые правила эмиссии. Однако для национальной криптовалюты нужно контролировать и устанавливать курс, что тогда уничтожает такое важное преимущество, как децентрализованность криптовалют. Правительство Германии признало биткоин одним из способов расчетов, который может использоваться в сделках между частными лицам еще в 2013 году. В США биткоин рассматривается как товар или commodity и подведен под законодательство о биржевой торговле. «Можно условно назвать криптовалюты товаром (вещью) — ведь называем же мы так ценные бумаги, хотя, став бездокументарными, они уже давно потеряли физическую форму, свойственную вещи. Более того, в отличие от любой вещи, стоимость ценной бумаги определяется не свойствами вещи, а тем обязательством эмитента ценной бумаги, которая подтверждается ценной бумагой», — отмечает руководитель группы по предоставлению юридических услуг для технологических проектов Deloitte Артем Толкачев. Многие опасаются, что, назвав криптовалюту вещью, мы автоматически приходим к налогообложению НДС: действительно, таково общее правило. Но, опять же, в отношении ценных бумаг оно не распространяется. Напротив, для их налогообложения характерен налог на прирост капитала — в зависимости от изменения стоимости ценной бумаги во времени. Иногда высказывается мнение о квалификации криптовалют в качестве финансовых инструментов. Но текущее законодательство использует финансовый инструмент в качестве продолжения понятия ценной бумаги. Тем не менее, криптовалюты в силу своих характеристик (в первую очередь, отсутствия централизованного эмитента) очень далеки от ценных бумаг и, соответственно, финансовых инструментов. В октябре 2016 года ФНС предложила подход, согласно которому операции с криптовалютой — это валютные операции, то есть операции в отношении валютной ценности. Толкачев отмечает, что этот подход логически не вытекает из текущего законодательства, согласно которому валютная ценность — это иностранная валюта или внешние ценные бумаги. То есть, как минимум, для того, чтобы данная позиция смогла работать, необходимо изменение валютного законодательства. Налоговые режимы ценных бумаг и валюты схожи: валютные операции не облагается НДС, налог взимается с дохода от прироста капитала. «Такой подход, на наш взгляд, будет оптимален для бизнеса и государства», — говорит юрист. Характеристика криптовалют в качестве платежного средства/средства платежа в сочетании с функциями криптовалют по хранению и накоплению ценности фактически ставят равенство между криптовалютами и деньгами, и как следующий шаг — признание денежным суррогатом, — то, чего не хотелось бы никому. «Мы рассматриваем криптовалюты как имущественное право, то есть, некое общее понятие для оборотоспособной ценности, которая по тем или иным причинам не попадает в другие категории», — отмечает Толкачев. Тем не менее, такой ответ не дает нам четкого представления о юридических и налоговых последствиях. В частности, какие правила должны применяться к таким имущественным правам — вещное право, обязательственное, положения 4 части ГК? На чем основывать свои требования в суде? С налоговой точки зрения, такие операции будут по общему правилу облагаться НДС, налогом на доход (включая доход от прироста капитала). Таким образом, любая юридическая квалификация криптовалюты будет требовать изменений в законодательстве. При этом с налоговой точки зрения может быть достаточно разъяснения на уровне регулирующих органов. Но в Госдуме взят курс именно на определение статуса и подготовку законодательства. Таким образом, законодатель сможет фактически установить для криптовалют собственный правовой режим, установив исключения и выбрав последствия из имеющихся вариантов. Игорь Баринов склонен видеть в биткоине валюту. Обменные операции для розничных клиентов и обслуживание специализированных компаний (шлюзы, биржи, майнеры) — естественные сценарии работы банка с криптовалютами: «Центробанк ожидают эксперименты в области криптовалют и выпуск в свободное обращение криптообязательств. В 2017 году центральные банка ряда стран запустят подобные проекты и российский регулятор окажется в этом процессе в роли наблюдателя». По мнению основателя блокчейн-платформы Waves Александра Иванова, приравнивание биткоина к иностранной валюте — один из механизмов, с помощью которого его можно ввести в законодательство и в существующую экономику: «Вряд ли биткоин станет просто одной из валют, так как есть еще моменты, связанные с майнингом, которые нужно прояснить законодательным путем. С другой стороны, статус биткоина в правовых общественных отношениях наиболее близок к статусу иностранной валюты. Я думаю, что это будет учтено в законодательстве. В итоге должны возникнуть некие расчетные организации, которые будут являться банками-корреспондентами для биткоина в России. Участники рынка будут открывать в них счета и проводить транзакции биткоина через эти организации. Приравнивание биткоина к иностранной валюте — наиболее естественное и не сложно реализуемое решение». Для стартапов наиболее предпочтительна модель, по которой операции с биткоином легализованы, он может являться средством взаиморасчета, в том числе между юридическими лицами. При этом такие  операции не облагаются НДС, полагает Иванов. Он считает, что российским законодателям стоит ориентироваться на опыт Нью-Йорка. Американский опыт введения BitLicence выделяет биткоин в отдельный регулируемый инструмент. Это будет проще, чем пытаться втиснуть биткоин и криптовалюты в имеющееся законодательство, подкрепив его циркулярами и письмами. Лучше создать отдельный правовой акт, который будет регулировать все аспекты: правовые, экономические и юридические, рассуждает основатель блокчейн-платформы Waves. Россия в отношении криптовалют заняла правильную позицию, «на шаг позади», регулятор выжидает, когда накопится достаточный международный опыт, не обжигаясь и не таская каштаны из огня за других, полагает Павел Новиков. В то же время государство не душит и старается не напугать нарождающееся поколение «криптовалютчиков», предоставляя благоприятную среду для экспериментов: в заявлениях и Германа Грефа, и Алексея Кудрина видна неподдельная заинтересованность в инновациях, в декабре минувшего года представители Банка России и крупнейших участников финансового рынка решили учредить Ассоциации развития финансовых технологий (ассоциации «ФинТех»), где возможна апробация различных пилотов.